Казалось, минула целая вечность, прежде чем появился врач. Они затаили дыхание. Тот улыбнулся! Все будет хорошо. Да, температура стала снижаться. Слава богу, что существует пенициллин… и слава богу, что у маленьких детей невероятный запас жизненных сил.

Лайон приходил в больницу каждый день в семь часов. Анна заняла палату, смежную с той, где лежала дочка, и теперь дневала и ночевала в больнице. Лайон неотрывно смотрел на маленького человечка в кроватке и с любовью издавал нежные звуки. Он настоял, чтобы они с Анной каждый вечер спускались ужинать в ресторан при больнице. Проводил с нею не меньше двух часов. «Это, по крайней мере, избавляет меня от необходимости проводить вечера с Нили», — мрачно думал он.

Через десять дней они привезли маленькую Дженифер домой. Лайон уставил всю квартиру цветами, они поужинали дома, и он долго играл с ребенком. В ту ночь, впервые зе несколько недель, он был близок с нею, и они уснули в объятиях друг друга.

В четыре часа утра зазвонил телефон. Анна проснулась первой. В темноте она нащупала трубку.

Звонила Нили. По ее запинающемуся бормотанию Анна поняла, что та снова накачалась пилюлями.

— Позови-ка этого сукина сына к телефону, — рявкнула Нили.

— Он спит, Нили.

— Разбуди.

— Не буду.

— Слышишь, что я говорю. Разбуди, а то приеду и подниму его сама.

Лайон открыл глаза. Анна одними губами произнесла: «Нили». Он взял трубку.

— В чем дело, Нили? — Чтобы дотянуться до телефона, ему пришлось перегнуться и лечь поперек Анны. Ей был слышен пронзительный визгливый голос в трубке.

— Я ждала тебя всю ночь, — истошно кричала она.

— Вчера вечером ребенка привезли из больницы.

— Ну и что? Ее ведь укладывают в семь, так?

— Это был ее первый вечер дома. Анна с силой зажмурила глаза. Он еще извиняется за то, что выкроил вечер для собственной жены!

— Ладно… приезжай прямо сейчас.

— Нили, сейчас четыре часа утра.

— Советую приехать. Я уже приняла семь капсул. Приму еще десяток.

— Нили! Завтра у тебя интервью журналу «Лайф»!

— На… них на всех! И не подумаю ехать, если ты не оторвешь свою задницу и не явишься немедленно ко мне.

— Хорошо, Нили. Сейчас буду.

Анна наблюдала, как он встает с кровати. «Я должна держаться, — думала она. — Он совсем не хочет ехать к ней, она заставляет его. Если я смогу продержаться, это будет моя первая победа». Она лежала, не открывая глаз. Лайон подошел к ней, уже полностью одетый.

— Анна… ты понимаешь?

— Понимаю, тебе нужно идти: — ответила она.

— Анна… все это для тебя так отвратительно. Наверное, нам нужно что-то делать.

Ее победа мгновенно улетучилась. Сможет ли он предпочесть Нили ей и ребенку?

— Лайон, все решится само собой, — быстро проговорила она. — Не стоит принимать решения среди ночи.

— Но мы не можем так жить — ни ты, ни она, ни я, — сказал он.

— Я могу, потому что знаю: долго так продолжаться не может. Лайон, ты должен все решить сам.

— Нили нуждается во мне. Она — великий талант, Анна, но без малейшей самодисциплины. Ей нужна твердая рука. А ты — сильная.

Слезы подступили к ее глазам.

— Нет, Лайон, я не сильная. Единственное, что во мне сильного, это моя любовь к тебе.

Он повернулся и быстро вышел из спальни.

С началом нового телевизионного сезона Анна возобновила работу. Генри познакомил ее с постановщиком новой телевикторины. Быть ведущей показалось ей несложным, и она с ходу включилась в работу. Передача была ежедневной, и Анна была постоянно занята, отдавая ей все свое время. К тому же, это позволяло ей не замечать, что Лайон все больше времени стал проводить с Нили.

В конце сентября Лайон и Нили улетели на Западное побережье снимать ее первое шоу.

Шоу Нили произвело сенсацию. Согласно опросам, она вошла в первую десятку исполнителей, а Лайону приписывались разработка и руководство всей кропотливой подготовительной работой. Анне оставалось поражаться магическому влиянию Нили: несколько крупных звезд немедленно заключили договоры с Лайоном и Джорджем. «Варьете» публиковал цикл статей о «Трех Б» — самом процветающем агентстве Нью-Йорка. И все это благодаря очарованию Нили О'Хара.

Иногда Лайону удавалось на краткое время вырываться в Нью-Йорк. Во время этих наездов были случаи, когда Анна чувствовала, что у нее появляется шанс. Ночью, когда он крепко прижимал ее к себе, она почти забывала, что точно так же он обнимает Нили. Но из Калифорнии, от Нили, постоянно раздавались беспокойные звонки — звезда напоминала, что на первом месте все-таки она.

Лайон прилетел в Нью-Йорк спустя несколько дней после Рождества, весь нагруженный игрушками для Дженифер и с дорогим украшением для Анны. Она сознавала, что ему опять пришлось разрываться: Рождество с Нили и сразу же — в Нью-Йорк, чтобы успеть отметить праздник с нею и крошкой Джен.

Через три дня позвонила Нили и потребовала, чтобы он приехал как можно скорее. Анна сидела в рабочем кабинете, незаметно слушая их разговор по параллельному телефону.

— Я скоро вернусь, — говорил Лайон с оттенком раздражения.

— Сегодня же! — вскрикнула Нили. — Ты знаешь, какой завтра день? Новый год!

— А первого января первый день рождения моей дочери, — твердо сказал он.

— Какого черта! Отметь его сегодня — ребенок же не понимает разницы.

— Зато я понимаю. Ну ладно, будь умницей. Ты приглашена на множество банкетов, а один из наших парней будет тебя повсюду сопровождать. Я приеду не позднее пятого. Мне необходимо остаться здесь, чтобы застать премьеру «Милой Красавицы».

Нили презрительно фыркнула.

— Эта Марджи Парке с треском провалится.

— В прошлом году я видел ее в «Голубом Ангеле», — возразил Лайон. — Она замечательно играла.

— Ей придется петь с микрофоном, — стояла на своем Нили. — Поет она прекрасно, слушай, я всегда первая же скажу, если у кого-то получается хорошо. Она пользуется своим голосом, словно инструментом. Но до меня дошл сплетня. Ей уже почти не давали петь в городе, но вдруг решили попробовать ее с микрофоном. Она поет прямо горлом, так ее надолго не хватит. Наверняка сгорит за несколько лет. Я бы тоже сгорела, если бы Зик Уайт не направил меня с самого начала.

— Ну, а наша компания все же хочет подписать с нею соглашение, — настаивал Лайон. — Я должен пойти на эту премьеру.

— Хочешь сказать, что будешь тратить время на ее обслуживание? — В голосе Нили послышались угрожающие нотки.

— Нет, конечно. И Джордж не будет. Ей всего девятнадцать. Ею займется Бад Хофф. Женщинам он нравится, вот пусть и опекает ее.

— Бад Хофф слишком много мнит о себе, — сказала Нили. — Восседает с таким видом, словно думает, что для женщин он дар божий. Он и эти его черные костюмы с черными галстуками. Ух ты, все мужики в твоей конторе выглядят так, будто форму носят. Что ж, наверное, вам нужны такие… — слышно было, как Нили зевает. — Эти чертовы пилюли начинают действовать. Когда ты будешь здесь?

— Самое позднее — пятого, — пообещал он.

— Любишь меня?

— Ты знаешь, что да, — быстро ответил он.

— Сильно?

— Ужасно.

— Больше, чем Анну и ребенка?

— Видимо, да. Послушай, Нили. Я должен заканчивать. Анна дома. Она могла снять трубку в другой комнате.

— Надеюсь, что уже сняла.

— Тебе что, доставляет удовольствие причинять людям боль?

— Нет, но если бы она знала, то отстала бы от тебя.

— Возможно, она уже знает, — сказал Лайон.

— Ты сказал ей?

— Нет, но ведь она же не бесчувственная и не дура. А слухи по городу распространяются очень быстро.

— Почему же тогда она не отпускает тебя? Лайон молчал.

— Так вот, черт возьми, я сама позвоню и скажу ей. Тогда она вынуждена будет отпустить тебя. Гордость ее заставит.

— Не делай этого, — сказал Лайон.

— Я позвоню…

— Не надо. В любом случае это не поможет. Я уже… понимаешь, мы уже все выяснили.